Лишь, только человек научился пользоваться веревкой, какой бы формы она ни была, то, кроме носа и ушей, и многие другие части тела стали также удобными для украшения. Посредством ленты или тесемки можно было повсюду привязать украшение. Даже сама ленточка становилась своего рода нарядом.
УКРАШЕНИЯ
Украшать стали те части тела, которые представляли для повязки естественную опору: виски (опорой здесь служили ушные раковины и выступающая часть лба), шея, затем поясница и бедра, на которых держалась повязка, далее — сочленения верхней и нижней конечности, наконец, верхняя часть руки, где повязка задерживалась мускулами.
 На всех этих частях тела без исключения человек пытался носить украшения, но все-таки самыми удобными для этого местами оставались плечи и бедра. Таким образом возникло шейное украшение (ожерелье) и скромные зачатки одежды. Предположение, что присущее человеку от природы чувство стыдливости привело к тому, что бедра стали обматывать поясом с бахромой, который мало-помалу превратился в платье, отпадает само собой при более точном рассмотрении фактов. Многие первобытные племена ничем не проявляли чувство стыдливости, оно появилось лишь с обыкновением прикрывать свое тело, причем постепенно стали учитывать и другие обстоятельства. Чувство стыда постепенно распространилось на разные части тела в той же степени, как и сама одежда. Поэтому понятие, чего человеку следует стыдиться, тоже неодинаково в различных частях света, как и способ одевания.
 Путешественник Беккер нашел племя латука в области африканских озер совершенно обнаженными. Так же и миссионер Ливингстон, обнаружив племя баве у реки Замбези, убедился, что они вовсе не понимали вопросов, относившихся к чувству стыда. Капитан Кук нашел жителей юго-восточной Австралии также совершенно обнаженными. Свое главное украшение, кость, они носили в носу. У других вокруг шеи и на руках висели шнурки с раковинами. На бедрах они носили только шнурок из человеческих волос. И древние карибы также обыкновенно ходили обнаженными, а если у них и висела на поясе раковина, то служила только для украшения, так как они носили ее лишь в торжественных случаях. Обычай этот очень распространен: самые крупные предметы украшения (раковина, тыквенная корка, листья, звериные шкуры, плетеные вещи из травы, пестрые тряпки) подвешивали к тому поясу, который из всех лент, употреблявшихся для украшения тела, был самым крепким. Даже пеструю суконную материю, которую изготавливали таитяне, они носили на бедрах не как платье, но как бросающееся в глаза украшение. Африканские женщины сделали из пояса, который они носили вокруг тела как украшение, очень изящный передник. Другие же еще украшали этот передник, привязывая к нему сзади хвост какого- нибудь зверя. Когда люди научились ткать материи, этот пояс постепенно превратился в передник, закрывающий кругом все тело. Вместе с этим и заканчивается развитие того искусства одевания, которое произошло исключительно из стремления к украшению.
Обруч, который носили на голове, не получил повсюду такого распространения, как пояс. Но их история во многом сходна.
Стремление добыть себе наряд прежде, чем какую-нибудь полезную вещь свойственно людям далеко за пределами тропиков. К примеру, один путешественник свидетельствует, что жители Огненной Земли, которые произвели на него «очень жалкое впечатление в своей бедной стране», при всем том очень любили украшения: «они не желали ничего кроме того, что имели, и из всего, что мы им показали, понравилось им только украшение - стеклянные кораллы (бусы) — первое, без чего они могли бы обойтись.» То же самое заметил Кук у австралийцев: «Хотя эти дикари так же, как и огнеземельцы, ходили совершенно голые, они, казалось, не менее первых заботились об украшениях. Один из них, которому я дал кусок старой рубашки, вместо того, чтобы обвязать себе им какую-нибудь часть тела, обмотал ее вокруг головы наподобие чалмы.»
ОДЕЖДА
Родиной настоящей одежды следует считать северные страны, что неудивительно. Однако в средней области встречаются оба вида одежды (т. е. еще и та, которая произошла исключительно из стремления к украшению), так что трудно бывает определить, к какому виду одежды вообще принадлежит, например, египетское женское платье или древний хитон.
 На севере материалом для платья служили звериные шкуры. Дальше к югу вместо них появились плетеные ткани из шерсти животных, а затем — и из похожих на шерсть растительных веществ. Да и форма их первоначально была та же, что и настоящих звериных шкур. Постепенно люди научились посредством сшивания получать кожу желаемой формы (таким образом и появилась наша шуба). Обыкновенная форма была продолговатой, четырехугольной; шип или более искусная шпилька удерживали ее на груди. Эта форма являлась общей повсюду для всех подобных материй. Такую же верхнюю одежду представляет собой новозеландская рогожа из льна, шотландский плед, сплетенный или сотканный из шерстяных полос, и тончайшей работы восточная шаль. У новозеландского плаща бахрому составляли концы листьев, у пледа и шали остатки основы. Римская тога отличается только более красивым покроем. Но и четырехугольный плащ можно носить иначе, если он достаточно длинен и широк. Посредине прорезают отверстие, в которое и просовывают голову. Такое платье называется теперь у южных американцев пончо, да и ряса католического священника ведет свое начало от такой одежды. Этот плащ, из какой бы материи и какой бы формы он не был, сохранился как верхнее платье там, где носили настоящую одежду.
Многие племена даже в суровом климате остановились на этом виде одежды. Но в домашнем обиходе, равно как и во время работы в поле, возникала потребность то в более тесно обхватывающем платье. Подобным образом и появилось нижнее платье, которое, смотря по надобности носили или отдельно, или вместе с верхним платьем. Такое нижнее платье могло произойти из передника тропических народов, если он был сделан из достаточно широкой материи и был достаточно длинен, закрывал ноги до колен. На севере нижнее платье образовалось из стремления закутать тело в мех, но не стесняя свободы рук и ног. На юге, в подражание жителям севера, все платья этого вида делались из мягких и легких материй. На востоке они превратились в широкие одежды, имеющие множество складок.
 Простое нижнее платье соответствовало длине туловища человека и, имея форму цилиндра, покрывало тело от подмышек до бедер, а так как женщинам не приходилось упражняться в беге, то у них платье было гораздо длиннее. Древнейшее платье такого рода несомненно состояло только из одной шкуры, которую оборачивали вокруг тела и привязывали шнурками. На юге оно преобразовалось в сшитое шерстяное или холстяное платье, которое походит на мешок без дна. Подымая это платье до плеч, можно было его прикрепить на плечах в двух местах. Это тип греческого хитона. Египетское женское платье этого вида придерживалось на плечах благодаря лентам. Со временем эти плечевые повязки стали присоединяться к платью, так что оно скорее стало походить на закрытый мешок, в котором оставались отверстия только для головы и рук, например, арабское сборчатое платье «тобе», которое носили в области Судана.
Для умеренного климата было достаточно легкой одежды, к которой всегда присоединялись еще кожаные подошвы на ногах. Даже в более северных широтах женщина для своих домашних работ довольствовалась этим платьем. Мужчина же, которому приходилось на воздухе работать руками, одевал свои руки и ноги таким же образом, как он прежде покрывал свое туловище, т. е. оборачивал их мехом. Рукава и брюки первоначально были отдельными платьями, и с ними познакомились римляне только у северных народов, а именно у галлов. На то, что брюки прежде составляли два особых платья, указывает нам еще теперь сам способ выражения: мы говорим "пара брюк". Их привязывали ремнями или повязками, и таким образом они плотно сидели на ноге. Только когда стали сшивать эти отдельные части одежды или всю одежду, покрывавшую тело, где того требовал климат, и вообще стали шить всю одежду из тканей, появилась возможность кроить широкие сборчатые платья такого рода, особенно сюртуки с рукавами.
На севере одежда подверглась новым изменениям, особенно вследствие использования шерстяных и холстяных тканей: к ней присоединились новые части, и некоторые старые получили другой вид. Так, ни германцы, жившие во времена пользования меха, ни даже древнейшие римляне не знали рубашки, которая нам представляется теперь незаменимой. Этого легкого одеяния, летом вовсе не обременительного, было достаточно для удовлетворения приобретенного человеком чувства стыда. Зимою же оно было очень приятно как промежуточный слой под шубой, в те времена всегда полной паразитами.
 Русские считали рубашки нарядным бельем. У простолюдинов они были обыкновенно холщовые, у знатных и богатых — шелковые. «Домострой» советовал обращать особое внимание на мытье красных рубах, так как они считались лучшей одеждой.
Вообще же одежда русского крестьянина состояла из пестрядинной, ситцевой или кумачовой на выпуск рубашки с косым воротом, с ластовицами и подоплекой (подкладка до половины туловища), узенького пояса под живот и также пестрядинных или тиковых портов, поверх которых надевали нанковые или плисовые шаровары; на ногах — сапоги или лапти, в зимой — валенки; сверху армяк, сермяга, кафтан с подпояской или кушаком, иногда жилет, поддевка, а зимой полушубок или тулуп: на голове картуз, шапка или малахай. Женский костюм состоял из белой рубахи с короткими и широкими, собранными на концах рукавами, цветного сарафана или поневы, шушуна, душегрейки или шугая, передника; теплое платье — шубка со сборками позади или длинная шуба с откидным меховым воротником; на голове платок с завязанными спереди или сзади концами или другие разнообразных форм уборы, в зависимости от местности, наконец, ожерелье, бусы, запястье, серьги.
|
